Что мы знаем про Южную Корею? У нее есть соседка — Северная Корея (про которую мы почти ничего не знаем), морковка по-корейски и еще K-pop. А как насчет финансовых привычек корейцев? Разбираемся с ними и национальными терминами tangjinjem и sibal biyong.
Деньги — лучшее качество человека
Экспаты, живущие в Корее, говорят, что все здесь построено на деньгах. Даже любовь: считается, что счастливым будет брак только между людьми с одинаковым благосостоянием.
Найти партнера по статусу помогают многочисленные свахи и приложения для знакомств: в кандидате ценят не внешность, а стабильный доход или занятость на госслужбе. Правда, на одну черту все же обращают внимание: в Корее говорят, что большие уши — к большим деньгам, и некоторые родители даже растягивают новорожденным мочки, чтобы обмануть судьбу.
Одно свидание обходится в 64 тыс. вон (4,3 тыс. рублей), и для многих такие расходы — настоящий стресс: проще отказаться от романтической встречи и уделить время карьере.
Офисное рабство круглые сутки
Работа — настоящий фетиш. «Это не просто источник дохода, это пульс и средоточие жизни. Кореец, горящий на работе, имеющий всего несколько дней отпуска в году, — это не герой-стахановец, а норма здешней жизни», — пишет Татьяна Габрусенко в книге «Эти непонятные корейцы».
Почти 55% корейцев работают сверхурочно, а в свободное время (если оно появляется) — снова подрабатывают: участвуют в опросах за 300 вон (20 руб.) или кликают по рекламным объявлениям за 3 воны (20 коп.). Кажется, возможность отдохнуть есть только в детстве: южнокорейские подростки почти не работают. Но 90% их времени занято учебой и занятиями с репетиторами, чтобы получить хорошее образование и найти работу.
Все деньги женщинам (и немного детям)
В корейских семьях за деньги отвечает женщина: она оплачивает счета, делает покупки по хозяйству. Сначала это забота матери: у корейцев даже есть традиция вручать ей первую в жизни зарплату как благодарность за жизнь и заботу. Затем обязанность распоряжаться доходами переходит к жене: мужчина отдает ей всю получку, а сам получает лишь небольшие карманные деньги.
«У меня много было знакомых мужчин, кому в день супруга выдавала около пяти-шести долларов. На транспорт тратиться не нужно — у мужа, мол, карточка или машина есть. Обед в столовой фирмы стоит три доллара, так что пара долларов на кофе остается. А зачем еще деньги?» — вспоминает Олег Кирьянов в книге «Корея и корейцы. О чем молчат путеводители».
Смешно, но даже детям достается больше: они получают около 100 тыс. вон (6,7 тыс. рублей) в месяц на карманные расходы.
Экономия на словах
Корейцы любят говорить об экономии и рачительности. Бережливость здесь чуть ли не национальная добродетель. «Однако к ней корейцы относятся примерно как к народной музыке пхансори. Ее все восхваляют, уважают, почитают... А саму музыку никто не слушает. Так же и с бережливостью», — шутит автор книги «Эти непонятные корейцы».
И действительно: жители Южной Кореи не любят ограничивать себя в покупках. Даже за пределами страны известен термин sibal biyong, самый цензурный перевод которого — «К черту расходы!». Потребление «принимают» как таблетку от ежедневного стресса, его считают легким способом поднять самооценку. Кореец зарабатывает от 1 млн вон (66 тыс. рублей) — и с готовностью и радостью спускает все деньги на шопинг. Неудивительно, что в местном сленге появилось еще одно новое словечко: tangjinjem, ироничное «забавно, что я потратил все свои деньги».
Либо кредит, либо лотерея
Эта беспечность приводит к серьезной закредитованности населения. Так принято: покупаешь машину или квартиру — идешь в банк, поступаешь в университет — снова в банк. Так что каждый третий кореец должен банку в среднем 80 млн вон (5,3 млн рублей), а на расходы по кредитным картам приходится около 40% ВВП страны.
Если в кредите отказывают, остается еще одна возможность найти деньги: лотерея. Это прямо-таки национальное хобби: 24% корейцев покупают лотерейные билеты каждый месяц, 22% — еженедельно. В год в стране тратят на лотерею 4,71 трлн вон (316 млрд рублей) — в России эта сумма в 5,5 раз меньше.
Недостижимые финансовые цели
Впрочем, у такого безответственного отношения к деньгам есть и вполне серьезная причина: многие корейцы считают просто бессмысленным ставить долгосрочные финансовые цели — их все равно не достичь.
Например, почти невозможно купить свое жилье: квартиры в Сеуле всего за четыре последних года подорожали на 84% и теперь стоят 1,1 млрд вон (74 млн рублей). А получить кредит больше, чем на 40% от стоимости дома, нельзя. Приходится идти на хитрости: одни семьи разводятся на бумаге, чтобы снизить налоги на недвижимость, а в других жены увольняются с работы, чтобы уменьшить доход и получить квоту на покупку жилья для малообеспеченных граждан.
С арендой тоже все непросто. Тут действует особая схема Jeonse: арендодатели получают от квартиросъемщиков депозит (обычно не меньше 50% от стоимости недвижимости), а затем постепенно вычитают из него арендную плату. Договор об аренде заключается на пару лет, и за это время на залоге можно заработать хорошие проценты. Депозит в Сеуле доходит уже до 600 млн вон (40,3 млн рублей), так что и арендаторам приходится обращаться за помощью к банкам.
Сбережения вопреки всему
Тем не менее корейцы стараются исправиться: деньги копят 97% взрослых. «У “стандартного” корейца как минимум четыре статьи сбережений: пополнение специального счета, предназначенного для инвестирования в свое личное жилье, отчисления в пенсионный фонд, страхование здоровья и жизни и накопление денег, которые будут потрачены на образование детей», — пишет автор книги «Корея и корейцы. О чем молчат путеводители».
Но накопления не всегда эффективны. Например, 30% корейцев делают обязательные отчисления в Национальный пенсионный фонд (аналог нашего ПФР), которые позволяют им рассчитывать только на минимальную пенсию — от 15,5 тыс. до 23,5 тыс. в пересчете на рубли. Накопительную пенсию в частных фондах формирует только 8% населения — возможно, потому что старики рассчитывают на помощь взрослых детей: так велит конфуцианский принцип «сыновней почтительности».
Азартные инвестиции в акции Samsung
В 2020 году экономика Кореи пережила коронавирусный шок, и это заставило жителей страны увидеть, как обесцениваются их накопления. Многих это привело на биржу: за год в стране стало на 30% больше частных инвесторов — 9,14 млн человек. По примеру родителей инвестируют даже тинейджеры, и в некоторых семьях обсуждение котировок акций становится новой формой совместного досуга.
Пока корейцы плохо умеют диверсифицировать инвестиционный портфель: 11% владеют акциями трех компаний, 16,7% — двух, а 34% — вообще одной. Причем наверняка это Samsung: акции южнокорейского гиганта купил каждый десятый житель страны.
Для части корейцев, особенно молодых, азартные инвестиции становятся такой же зависимостью, как видеоигры или шопинг: они грустят по воскресеньям, когда биржи закрыты, а в погоне за быстрым удовлетворением продают акции сразу после небольшого роста. Но есть и те, кому ближе пассивные инвестиции: 50% домохозяйств инвестируют в Tujashintak, местную версию паевых инвестиционных фондов.
